С утра народу было немного и продавцы-промоутеры-мерчендайзеры (у нас их еще называют промики и мерчи) тоже были вялые. С небольшим интересом смотрели на иностранца, слоняющегося между рядами, но молчали и не приглашали зайти , что в общем для них нетипично. Подойдя к сцене, наконец-то нарвался на бодрую китаянку, раздающую новые каталоги Хайваньского чайного завода, сделанные в стиле рекламных проспектов Мэнхайского первого чайного, и формой и содержанием почти не отличающихся, то есть проспект был вытянут и билингвальный, цвет был только другой. Двуязычие каталога приятно порадовало. Сказал, что у меня есть приятель, что с их директором, г-ном Чжоу Бинляном, водку пьет с локотка и по-гусарски, и стал уважаем еще больше. Сразу же была получена еще дополнительная парочка проспектов Хайваня.

У сцены намечалось некоторое оживление. Шла концерт - презентация продукции сычуаньского завода Sichuan China Yaan Youyi Tea Co., Ltd. Кстати, вот их сайт http://www.362tea.com/. Ребята и девчата представляли и разливали какой-то тибетский чай (Zang Cha), который был или посвящен приезду 11-ого Панчэн-ламы на их завод 16 июня 2005 года, а может даже и был им заряжен. В положительном воздействии на организм и душу, судя по презентации, можно было не сомневаться, так как наш социалистический Панчэн-лама в отличии от их империалистического Далай-ламы несет только добро, процветание и гармонию. Я попробовал — оказался очень даже неплох. Правда, я такое стараюсь не пить. Но чай разливали всем и пили его даже ведущие концерта - презентации.

Знаю, что на Дальнем Востоке очень сильна традиция караоке, но на концерте столкнулся с такой вариацией впервые. Девушка на сцене начала петь под фонограмму какой-то народный тибетский хит (кстати неплохой, я его много раз слышал в китайских музыкальных магазинах и по радио, поэтому смог досидеть до конца), громкость была ужасающая, приходилось открывать рот, чтобы перепонки не гудели. Но местный ди-джей почему-то не убрал оригинальный голос исполнительницы, и они с девушкой орали вдвоем. При этом девушка, нормально попадая в ноты, старалась перекричать фонограмму, что естественно, иначе пропадает весь смысл выступления (не на российской эстраде все-таки, заказчики могут и не понять, за что артистам деньги плочены). Даже китайские слушатели, видимо привычные к таким штукам, закрывали под конец песни уши, и с благодарными аплодисментами отпустили певицу с таким громким и пронзительным голосом. Ведущая выскочила, спросила, что вы так громко и хорошо поете, не тибетка ли вы? Нет, отвечала исполнительница, не тибетка. А мне подумалось, что если в Тибете все поют так громко, то что-то мне не очень хочется туда ехать.

После выступления какого-то пиар — директора, три девицы в традиционных костюмах начали выносить разные сорта и виды сычуаньского прессованного чая, и надо отметить делали это изящно и грациозно.

Да, кстати, а вот и стенд с чаем, то ли заряженным самим 11-ым Панчэн-ламой, то ли посвященный его приезду на завод. Коробочки красивые, цветные.

Я, уставший к тому времени, упитый не то, чтобы по самое «немогу», а по самое «низзя», поплелся потихоньку домой, нагруженный проспектами, покупками, подарками, в неприличном, до дрожи в руках и с ватными ногами, чайном опьянении, и тремя — четырьмя литрами дешевого пуэра в брюхе. Шел медленно, стараясь не расплескать содержимое, рассматривая надутые красные трубы с приветственными надписями, и думая о том, что люблю Фанцунь, независимо от таких выставок; мне нравятся эти хитрые фуцзяньские торговцы, которые все равно тебя обманут, какого бы ты умного из себя ни строил; шумные гуандунские продавцы, пытающиеся продать какую-то фигню; одно и двухэтажные магазинчики, стоящие на нескольких десятках грязноватых улиц, и невообразимое количество чая, которое здесь измеряют даже не пароходами, а кварталами, проездами и переулками. Внутри булькала только одна мысль: «Ну зачем им столько чая?». В общем, как говоривал великий русский поэт, «люблю Фанцунь в начале года»...